Владимир Никитаев

Мой отец, Владимир Дмитриевич Никитаев, родился 4 июля 1937 года, умер 24 июня 1999 г.  С детства любил рисовать, оформлял школьные стенды, делал для учителей наглядные пособия. К сожалению, его природное дарование не было подкреплено академической школой, он не получил художественного образования. Рос в большой семье, где отцу и матери приходилось думать о хлебе насущном, о том, как прокормить семерых детей. Поэтому никому из родителей не приходило в голову дать сыну Володе непонятное для простых людей, художественное образование. Но тяга к искусству осталась с ним на всю жизнь. Он находил где-то книги по живописи, анатомии, технике рисования, составах красок и т.п.

Женились мои родители рано, до папиной Армии. Гармонист Володя и юная хохотушка Люся сыграли веселую свадьбу, а вскоре юного мужа призвали на военную службу в Венгрию. Он попал как раз в тот призыв, когда правительство Венгрии подавляло свою оппозицию при помощи советских войск. Слава богу, на его руках нет крови несчастных венгров, ему не пришлось стрелять в живых людей. Он всю оставшуюся жизнь тепло вспоминал о Венгрии и мадьярах и всегда говорил о том, что нельзя лезть в дела чужой страны. К сожалению, солдаты — люди подневольные и не должны иметь своего мнения. Однажды ему и его товарищам поручили уничтожить библиотечный фонд военной части, т.к. они должны были в срочном порядке покинуть это место. Отцу было жалко уничтожать книги, но с приказ есть приказ. В процессе вынужденного вандализма его внимание привлекли книжные репродукции живописи. Он выдирал эти иллюстрации, сохранил их и спустя некоторое время каким-то образом отправил домой посылку, набитую вырванными из уничтоженных книг иллюстрациями. Мама была очень удивлена, открыв посылку со стопой репродукций. Этот эпизод я привела здесь в качестве показательного поступка в его неистребимой любви к живописи.

Когда я была совсем маленькой, мне запомнилась небольшая картина с цветущими яблонями и белым домиком в глубине сада, написанная отцом на холсте, масляными красками. В то время мы жили в бараке с огромным количеством девятиметровых комнат с обеих сторон длинного коридора, с двумя большими общими кухнями, с кучей керосинок и с остальными, прилагаемыми к бараку, удобствами на улице. Картина яблоневого сада висела у нас на стене в комнатушке, но потом отец эту свою работу кому-то подарил. Даже сейчас, закрыв глаза, я вижу тот сад. Были у отца папки с карандашными рисунками, набросками. Кое-что из оставшегося я  могу отсканировать, хотя самых интересных работ уже давно нет и в помине. Папа раздаривал все направо и налево. К нему часто обращались друзья и знакомые, чтобы он расписал стены кухонь каким-нибудь незамысловатым пейзажиком. Чаще всего, это были березовые рощицы, осенние деревья или поля подсолнухов. На своей московской кухонной стене он тоже сделал березовую рощу. Все наши кухонные трапезы проходили возле них. Но с годами стена облупилась и сейчас березок уже нет.

 

Папа был слесарем 6 разряда. Это был высший разряд для его профессии. Пока мы жили в Ступино, он работал на Ступинском металлургическом комбинате. Его профессиональная жизнь всегда была наполнена творческим подходом и рационализаторскими предложениями. Помимо основной работы на СМК, подрабатывал художником-оформителем в профтехучилище. Часто он забирал меня из детского сада и мы вместе шагали на его вторую работу. Я обожала запах красок, творческий беспорядок в огромной комнате, где он работал, и этот длинный стол, на котором все было разбросано в таком чудесном хаосе. Но больше всего любила смотреть, как он пишет кистями и плакатными перьями, делает стенды, стенгазеты, плакаты, оформляет какие-то тематические альбомы. Движения его руки по ватману были для меня гипнотически-завораживающими, из под нее появлялись удивительно точные линии рисунков или надписей. Мне кажется, что и читать то я научилась благодаря его плакатам и транспарантам. Еще запомнился огромный, выше человеческого роста, карандаш, который он однажды изготавливал из ватмана к соревнованию профтехучилища по КВНу. Мы с мамой ходили на этот КВН и я жутко гордилась, когда вышла команда папиного училища в серебряной форме космонавтов, а капитан команды вручил своим соперникам из другого училища этот огромный карандаш в качестве приветственного сувенира.

Потом наш барак расселили. Всем дали отдельные квартиры, а папе, который ходил за весь барак «выбивать» эти самые квартиры из местных чиновников, дали комнату в коммуналке. Довыступался! 🙂 После девятиметровки эта большая и светлая комната казалась настоящим раем, хотя отцу было обидно, что мы не получили отдельного жилья. Но, что бог не делает, все к лучшему. В городе Видное японцы начали строить завод алюминиевого проката. Чтобы пустить япошам идеологическую пыль в глаза, работникам этого предприятия очень быстро начали давали квартиры в Москве. Многие «ступинские» ломанулись туда, чтобы заработать себе жилье. Для СМК в тот момент наступили тяжелые времена, очень многие люди уволились, чтобы заработать себе квартиры в Москве. Папа поступил на видновский завод в сентябре, а в середине января мы уже въехали в нашу бирюлёвскую двушку. Это было настоящее счастье! Потом папа работал на Стекольном заводе в Бирюлево до самой пенсии. Он и здесь проявлял себя рационализатором, получая за свои очень доходные для завода усовершенствования, смешные денежные премии.

Моих родителей уже давно нет в живых. Их очень не хватает. Они были добрыми и светлыми людьми. Я хочу сказать несколько слов о своей маме, Людмиле Петровне (12.01.1937-13.11.2001). Она была не только большой труженицей, много работавшей на основной работе и в любимом ею огороде, но она была настоящим генератором идей в нашей семье. Мама постоянно придумывала интересные мероприятия. Музеи, театры, концерты, туристические походы, отдых на Черном море — все это было в нашей жизни благодаря ей. Когда мне удалось пройти большой конкурс в Ступинскую музыкальную школу, мама была очень счастлива. Мне купили пианино и вскоре я начала мучить гаммами себя и соседей по коммуналке. Закончив пятилетнюю музыкальную школу, я вырвалась на свободу из этого нудного кошмара, хотя спустя несколько лет уже с удовольствием садилась за инструмент и что-то наигрывала на нем для души. Сейчас я благодарна матери за ее настойчивость и твердую руку в моем воспитании. Но в детстве я этого не могла оценить. Скорее всего, большинство детей, пиликающих на своих «пианинах» и скрипочках, находятся под прессом родителей.

Возвращаясь к художнику-самоучке Владимиру Никитаеву, скажу, что немногое из его работ осталось нам на память. Но это «немногое» занимает много места на нашей даче:) Две огромные картины, сделанные по маминому заказу (а мама любила глобальные масштабы во всем) заполняют собой две стены в доме. Когда мать просила отца сделать эти картины, он пытался убедить ее, что в малогабаритной двушке вешать на стену картины  форматом «два на полтора» нецелесообразно и неэстетично. Но с женщиной, как известно, спорить бесполезно!:) И вот где-то в 1980-81 году, у отца появилась на свет работа  (так и оставшаяся в полуфабрикате, без тонкой доводки), списанная с картины Василия Поленова «Золотая осень». А через несколько лет появилась другая картина. Я не знаю, что явилось источником для ее создания. Прошу профессионалов не судить строго эти работы. Они, конечно, не представляют из себя никакой художественной ценности, но для моей семьи — это бесценная память о моем отце. Я очень надеюсь, что мои сыновья с таким же пониманием относятся к этим несовершенным художествам своего деда и будут хранить его работы и после нас.

5 комментариев

  • sp0ok

    АА! Теперь понятно в кого ты такой творческий, разносторонний, целеустремлённый человек, всегда жаждущий познать что-то новое:)

  • IRCa

    Спасибо за комментарий, но не смущайте меня похвалой) Честно говоря, я не дотягиваю до своих родителей во многом.

  • Сантёр

    Ну вы зря утверждаете, что картины не представляют из себя никакой художественной ценности. Она в любом случае есть. Может и не в том количестве, как у какого-нибудь мирового шедевра, но её вполне достаточно для того, чтоб картиной просто полюбоваться. 🙂

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *